Суконная фабрика барона А.Л.Штиглица Товарищества Нарвской суконной мануфактуры
Первая, самая красивая и самая большая на сегодняшний день пломба, владельцем которой я стал при живейшем участии Арчи, за что ему огромная благодарность с моей стороны.
Александр Людвигович Штиглиц родился в 1814 г. в г. Санкт-Петербурге в семье придворного банкира, основателя банкирского дома “Штиглиц и К°” барона Людвига Ивановича Штиглица.
Окончил Дерптский университет. В 1840 г. поступил на государственную службу в Министерство финансов на должность члена Мануфактурного совета. В 1843 г. после смерти отца А.Л. Штиглиц вступил во владение его состоянием и занял должность придворного банкира. В 1840—1850 гг. успешно реализовал за границей шесть 4-процентных займов на строительство Николаевской железной дороги. При его участии во время Крымской войны (1853—1856 гг.) были получены значительные внешние займы.
В 1846 г. избран биржевым купечеством Санкт-Петербурга председателем Биржевого комитета, занимал эту должность в течение 13 лет. В 1848 г. назначен членом Коммерческого совета Министерства финансов.
В 1860 г. А.Л. Штиглиц ликвидировал все свои частные банкирские дела и по собственному желанию был уволен с должности председателя Биржевого комитета.
31 мая (12 июня н. ст.) 1860 г. Указом императора Александра II был учрежден Государственный банк. 10 июня 1860 г. А.Л. Штиглиц был назначен его управляющим. В 1866 г. он был уволен с этой должности с оставлением при Министерстве финансов по кредитной части и в качестве почетного члена Совета торговли и мануфактур1.
Со времен Екатерины II финансовые операции Российской империи на европейском денежном рынке осуществлялись через придворных банкиров и частные банкирские дома. Главной функцией придворных банкиров было обеспечение международных финансовых связей и расчетов по заграничным займам. Институт придворных банкиров сохранялся до середины XIX в., и наиболее яркими финансовыми деятелями той эпохи были выходцы из Германии банкиры Штиглицы. Одному из представителей этой династии суждено было стать первым управляющим Государственным банком.
В конце XVIII в. в Россию приехал Николаус (Николай Иванович) Штиглиц (1772—1820), уроженец г. Арользен германского княжества Вальдек. На рубеже 1800-х годов он основал в Санкт-Петербурге торговый дом. В 1812 г., во время войны с Наполеоном, Николай Штиглиц занимался поставкой продовольствия для русской армии и “за большие заслуги” в этом деле был пожалован императором Александром I дворянским званием. В 1817 г. коммерсант был назначен директором Генеральной комиссии погашения долгов, которая занималась прежде всего заключением новых займов за границей, крайне необходимых для стабилизации финансового хозяйства после разорительной войны с Наполеоном. Назначением на этот высокий пост он был обязан, очевидно, своим широким связям в европейском финансовом мире. По отзыву Е.Ф. Канкрина, бывшего министром финансов при Александре I и Николае I, “усердие и труды Николая Штиглица способствовали успешному ходу наших займов и ускорили достижение цели правительства в одной из важнейших финансовых операций”2. После смерти Николая Штиглица его миллионное состояние, как и положение первого банкира при дворе, перешло к младшему брату Людвигу.
Людвиг Штиглиц (1778—1843) приехал в Россию в 1802 году. В 1805 г. Людвиг Иванович, как его стали здесь называть, основал в Петербурге банкирский дом “Штиглиц и К°”, а в 1807 г. принял “вечное Российской державы подданство”. Торговые операции во время войны с Наполеоном и Континентальной блокады принесли ему известность и богатство. К началу 1820-х годов Людвиг Штиглиц стал одним из самых влиятельных лиц на Петербургской бирже, новое здание которой на стрелке Васильевского острова, построенное по проекту французского архитектора Ж.Тома де Томона в 1805—1810 гг., стало известнейшей архитектурной достопримечательностью города. В 1826 г. по случаю коронации Николая I, “за оказание правительству услуг и усердие к распространению торговли” банкир был пожалован титулом барона Российской империи, в 1831 г. ему были дарованы диплом и герб3.
С именем Л.Штиглица связано учреждение в 1827 г. Первого страхового от огня общества, в котором он до конца своей жизни занимал пост директора, и основание в 1830-х годах одной из крупнейших в стране бумагопрядильных фабрик (Невская мануфактура в Петербурге). При активном участии Людвига Штиглица в 1830 г. было образовано Общество акционеров для постоянного сообщения между Петербургом и Любеком, первая в России пароходная компания. В деловой среде авторитет Штиглица был непререкаем, по отзывам современников, “вексель его был наличные деньги; слово лучше всякого векселя”.
С 1830-х годов банкирский дом “Штиглиц и К°” стал активно участвовать в организации заграничных займов России, которые заключались через банкирские дома “Гопе и К°” в Амстердаме и “Братья Беринг” в Лондоне. Средства от займа 1841 г. на сумму 50 млн. руб. были, в частности, направлены на подготовку строительства железной дороги между Петербургом и Москвой. Как ведущий российский финансист барон Штиглиц был пожалован официальным званием придворного банкира, жертвовал крупные суммы на содержание двух училищ в Петербурге — Коммерческого и Торгово-мореплавательного. После кончины Л.Штиглица в 1843 г. его громадное состояние, которое оценивалось в 14 млн. руб., унаследовал сын Александр Людвигович Штиглиц (1814—1884).
Штиглиц-младший стал банкиром поневоле, вопреки внутренней склонности. Юноша изучал латинский и древнегреческий языки в Дерптском университете, затем путешествовал по Европе. В 1842 г. он женился на Каролине Миллер — дочери петербургского коммерсанта, также выходца из Германии.
После смерти отца наследник долго колебался, закрыть ли семейную фирму или взять в свои руки банкирское дело. Он решился продолжить занятия коммерцией лишь после того, как ему было передано “милостивое настояние императора Николая I, с сожалением представлявшего себе возможное прекращение дел столь знаменитого дома”4. Со временем Александр Штиглиц даже превзошел отца, заняв, по свидетельству современников, “первенствующее положение в столичном финансовом мире”. В 1843—1847 гг. он успешно реализовал за границей 4 российских государственных займа, выручка от которых предназначалась для строительства Николаевской железной дороги между Петербургом и Москвой.
В 1846—1858 гг. А.Л. Штиглиц неоднократно избирался председателем Петербургского Биржевого комитета и справедливо считался королем Петербургской биржи и монополистом в области международных расчетов империи. “Имя его пользуется такой же всемирной известностью, как имя Ротшильда, — писали современники о петербургском банкире, — с векселями его, как с чистыми деньгами, можно было объехать всю Европу, побывать в Америке и в Азии”5. Император Николай I просто осыпал банкира наградами: за успехи в размещении русских займов в Европе ему была преподнесена золотая табакерка с императорским вензелем, украшенная бриллиантами, “за труды и усердие” он был награжден орденами Св. Владимира 3-й степени, Св. Анны 2-й степени, Св. Станислава 1-й степени.
С 1842 по 1859 г. все внешние займы России были заключены при участии банкирского дома Штиглица, причем самые значительные (по 50 млн. руб.) — в 1854—1855 гг., в период Крымской войны. За пожертвование 300 тыс. руб. серебром на нужды правительства в 1854 г. Александр Штиглиц получил чин статского советника, а в 1856 г. — действительного статского советника. Поскольку в России в ту эпоху еще не было акционерных коммерческих банков (они возникли позднее, в 1860—1870-х годах), банкирский дом Штиглица являлся и крупнейшим частным банковским учреждением страны. Многие министры и вельможи николаевской эпохи свои капиталы держали на текущем счету у барона Штиглица. Он был банкиром крупнейших деятелей царствования Николая I — князей А.Ф. Орлова и А.С. Меншикова, графа К.В. Нессельроде и др.
О степени его влияния на деловую жизнь Петербурга дает представление такая деталь: по воспоминаниям современников, на Петербургской бирже “вексельные курсы котировались, когда туда приходил барон Штиглиц, в его отсутствие котировок не бывало”. Биржевые маклеры, находившиеся в полной зависимости от банкирского дома, “могли предлагать заграничные переводы векселей только тех торговых домов, которые были одобрены Штиглицем, и по тому курсу, который ему угодно было назначить”6. Банкирская фирма закупала за границей громадные партии хлопка, продавала европейским клиентам традиционные товары российского экспорта — сало, лес, пеньку.
